Малой кровью - Страница 59

С другой стороны, бандиты пришли обижать и калечить курьерш, которые тайно возили деньги и ценности для вдовы Ракхаллы — главы, можете себе представить, цветочной империи, заодно, по слухам, перебивающейся и всякого рода нелегальной торговлишкой. В цветах легко прятать всякую там контрабанду, понимаете ли.

Это Серегин знал — ну, совершенно случайно. Именно через «цветочников» Легион получал гранаты с циркониевой оболочкой и еще кой-какие полезные мелочи…

Менее избитая курьерша убежала — сообщить хозяевам о происшествии. Так что Серегину, по большому счету, выбор предстоял не по этой части, а — как бы выжать из ситуации максимальную пользу.

Он уже пытался разговорить связанных бандюков, разъяснить им, во что они влипли, но ничего внятного в ответ не получил, только угрозы и подробные описания всякого рода усложненных способов отъема жизни. С одной стороны, он не был следователем, а всего-навсего войсковым разведчиком, с другой — не хватало времени. Будь у него хотя бы ночь в запасе, он бы из них вынул всю необходимую информацию, а так…

Крошка Ру, щебеча, терлась справа и слева — и страшно расстраивалась, что от нее ну никакой помощи. Угостить хотя бы Серегина его любимыми крабами… но за крабами нужно бежать на базар, а это значит — отойти от Серегина больше чем на шаг…

(— Ты шел ко мне? — спросила она шепотом.

— Я шел к тебе, — подтвердил Серегин.

— Ты шел ко мне! Ты шел ко мне! Ты шел ко мне! — шептала она ликующе и кружилась.)

Наконец приехали от вдовы. Два автомобиля, грохоча, заполнили собой узкую улочку, разогнав торговцев. Вышли шестеро, двое остались караулить у двери, четверо вошли в дом.

Пожалуй, это уже не дурацкий сброд, с которым схлестнулся Серегин. Ребятки были как на подбор, жилистые и поджарые: видно, что гоняют их не хуже, чем солдат в Легионе. Главный (постарше остальных и поосанистее) вошел в каморку матушки Чирр последним, снисходительно огляделся. Матушка вскочила, Поклонилась. Серегин остался сидеть, но улыбнулся и приветливо помахал рукой.

— Счастливый день, — сказал главный.

— Счастливый, — подтвердил Серегин на чапском.

— Меня зовут Аакхен, — сказал главный. — А вас?

— Серегин. — И привстал, как положено по этикету. — Бывший солдат, ныне — в поисках пристанища.

— Вы были один? — спросил Аакхен.

— Да, — кивнул Серегин. — Это было не слишком трудно. Дикие люди.

— Покажите их мне, — распорядился Аакхен.

Матушка Чирр (ноги — палочки, руки — палочки, волосы — все еще метла какая-то с вдернутой ленточкой) побежала отпирать подвал, Серегин пригнулся, чтобы успеть среагировать, если какая тварь развязалась и бросится, Аакхен же якобы беспечно встал напротив двери, засунув руки в карманы. Впрочем, Серегин видел, что спереди к нему сможет подойти только очень хороший рукопашный боец — в Легионе были тренеры из местных, и они показывали, на что нужно обращать внимание в подобных случаях…

Когда дверь открылась, Аакхен жестом предложил Серегину держаться сзади и стал спускаться по лестнице.

Бандюки не освободились. Серегин держал фонарь, пока Аакхен осматривал убитого, потом — всматривался в лица живых. Похоже, что те его узнали или хотя бы поняли, кто он, потому что попытались вжаться в стенку…

Аакхен свистнул, его ребятки сбежали вниз и выволокли бандюков — пока только живых. Потом Аакхен повернулся к Серегину:

— Надо поговорить.

— Аналогично, — сказал Серегин по-русски.

— Что?

— Шучу.

— Поднимемся к старухе?

— Лучше к одной девушке, этажом выше.

— Хорошо…

Они расположились в тесноватой гостиной Крошки — в плетеных очень удобных стареньких креслах, по обе стороны такого же плетеного и такого же старенького столика, на который Крошка стремительно наставила рюмочек, бутылочек с крепкими настойками и соусами, розеток с закусками — пучками ароматных травок, кусочками твердой прокопченной рыбы, ломтиками голубого сыра… Потом Крошка, поклонившись, опустила на стол колокольчик — и неслышно удалилась.

— Хорошая девушка, — одобрительно сказал Аакхен. — Твоя?

— Да, — не стал вдаваться в подробности Серегин.

— Расскажи, как было дело, — предложил Аакхен.

— Ну… — Серегин пожал плечами. — Все получилось как-то само собой…

Он стал рассказывать с самого начала: как подошел к дому, как на него налетела матушка Чирр, как дальше покатилось… Рассказывал Серегин подробно, возвращался к каким-то деталям, когда Аакхен просил об этом, останавливался и вспоминал что-то, выпавшее из рассказа. Аакхен очень умело вел расспрос, Серегин даже не предполагал, что запомнил так много.

— А вы умеете вытащить из человека все, — с улыбкой сказал он, и Аакхен кивнул:

— Очень большой опыт.

— Как по-вашему, дому этому угрожает опасность?

— Всем всегда угрожает та или иная опасность, — пожал плечами Аакхен, наливая себе острой семитравной настойки и заправляя ее маленькой ложечкой черного соуса. — Но эти бараны из мелкой банды, которая вряд ли решится на террор.

— Мелкие твари часто кусаются больнее, чем крупные, — сказал Серегин. — Как они вообще решились поднять руку на людей вдовы?

— Предстоит выяснить, — сказал Аакхен. — Сейчас их готовят к беседе…

— Ясно, — усмехнулся Серегин. — Так что вы все-таки посоветуете нам относительно этого дома? Нанять охрану?

Аакхен помолчал секунды две.

— Думаю, угрозы для дома и для девушек не будет. Но о себе вам придется позаботиться самому.

— Без проблем. Особенно если вы меня предупредите, с какой стороны ждать удара.